Игорь ДЬЯКОВ
МЫСЛЬ ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ
или
В СТРАНЕ ГОЛУБЫХ ТОМАТОВ
Способность удивляться
высока -
Она роднит с безбрежностью
Вселенной.
Гёте
Нынче в нашей Африке
Равны все поголовно...
Высоцкий
Какие страны входили в мальчишеские мечты, когда ты склонялся над марками
недоступных земель? Если вы станете честно отвечать на этот вопрос, в вашем
перечне обязательно будет Африка. Причем Африка Южная, или ЮАР. Даже давние
словосочетания «режим Претории» или «апартеида» несли в себе дух романтизма.
Волновали. И не только из-за блокады (а значит, недоступности плода, который
сладок), и не только благодаря Луи Буссенару или давней русской поддержке
буров.
В СТРАНУ ГОЛУБЫХ ТОМАТОВ
Под крылом самолёта - как на
секретных картах Третьего Рейха, во всех подробностях - остров Британия,
обитателям которого принадлежит приоритет в создании концлагерей для гражданского
населения, причём белого... А вот - как игрушечный - Лондон. Отчетливо видно
Вестминстерское аббатство, корабли, проходящие под мостами Темзы, даже Биг Бен.
Да, пока рейс «Аэрофлота» в
Южную Африку заканчивается здесь, в аэропорту «Хитроу». Дальше на целых 11 с
половиной часов вы попадаете в «ласковые сети» капании «Soutn African». Это действительно так, ибо сервис и адресное
внимание к пассажирам здесь продумано до такой степени, что ваши желания
(поесть-попить, развлечься или отдохнуть) словно упреждаются. Вы по диагонали
пересекаете огромный континент, но практически не испытываете никакого
напряжения.
Есть
и время осознать, куда несет вас крутобокий «Боинг».
А несёт он вас в богатейшую
часть африканского континента, занимающую всего лишь 5 процентов его территории
с 9 процентами населения. Но производит ЮАР почти столько же, сколько все
африканские страны, вместе взятые. По запасам и добыче руд, золота, платины,
хрома, марганца, сурьмы, ювелирных алмазов страна занимает одно из первых, если
не первое место в мире. Развиты черная металлургия, машиностроение, химическая,
нефтеперерабатывающая, текстильная, пищевая промышленность. Мощное
животноводство и в целом сельское хозяйство, рыболовство. Только туризм
приносит местной казне более миллиарда долларов чистой прибыли.
В общем, даже в первом
приближении знакомясь с потенциалом этой страны, горько сожалеешь о том хмуром
молчании школьных и вузовских учебников по экономической географии, с которым
мы по сей день сталкиваемся. И теряем от этого, и давно, и много. Вроде как
боимся мифического Бармалея, и, хоть уже давно не дети, так и «не ходим в
Африку гулять», воспринимая шутку дедушки Чуковского как некое табу.
Забегая вперёд, отмечу, что
таково мнение не только наших относительно удачливых «физических лиц», с
которыми довелось встретиться в ЮАР, но и
лиц вполне официальных. Сокрушённо говорил о непрерывно упускаемых русскими
предпринимателями возможностях советник посольства РФ в Претории Владимир
Мясников. Искренне внимая ему, по инерции купил часы фирмы «Томато», с голубой
каёмочкой.
n Вот видишь, - шепнул
товарищ, - тут всё необычно. Даже томаты
голубые. Видно,
действительно надо искать совершенно новые подходы.
ЗОЛОТО ПОД НОГАМИ
Первое, что поражает уже в
аэропорту Йоханнесбурга - цены при курсе 11 рэндов за доллар. Особенно после
«Хитроу», где цены неподъёмные. Там есть бутылка вина начала ХХ века за 960
фунтов. Маленькая бутылочка «Колы» стоит 1,8 доллара. Самый дешевый харч -
практически наш бублик с воспоминанием о сыре - обойдётся вам в 4 -5 фунтов.
Впору вспоминать о тушёнке, коей для подобных случаев не стеснялись запасаться
в советские времена. Здесь же, в аэропорту столицы ЮАР, цены даже далеко не
московские (но примерно такие же, как и по всей стране).
В известных цепочках
магазинов («Edgars stores», «Woolworths stores»,
«Jet stores» и «Truworths»)
можно одеться с ног до головы за 100-200 долларов. Причем практически в любом
городе страны. Это что касается именно одежды.
Почти всё, что душе угодно,
представлено в супермаркетах типа «Clicks», «Pick and Pay», «Spar» и «Hyperama». «Почти», потому что в
каждом большом городе страны есть гигантские «города-магазины» вроде
кейптаунского «Waterfront» или дурбанского «Centery City».
Это похоже на наши гумы-цумы, только в десятки, если не в сотни раз большие. Ну
и цены... введи их у нас на день, от гумов-цумов осталось бы ровное место.
Встречает нас один из
«центровых» туристических начальников ЮАР Эрик ван Зул, в котором чувствуется
североевропейское происхождение. Поначалу он показался довольно суровым и
настороженным - конечно, русских туристов, в отличие от японцев или
американцев, даже он видит нечасто. Мы тут пока настолько в диковинку, что иные
наши местные знакомцы признавались, что встретить человека из России в ЮАР -
всё равно что жирафа на улицах Моквы. Но вскоре «принимающая сторона» не только
«оттаяла», но и обнаружила вполне наш юмор и вполне адекватный нашему
менталитету взгляд на многие серьёзные вещи. Говорю это к тому, что таких людей
нам довелось увидеть немало за время нашего довольно разнообразного
путешествия. И в этом смысле пребывание в ЮАР для русского человека практически
необременительно. Во всяком случае, чувствуешь себя гораздо лучше, чем в бывшей
советской Прибалтике или Средней Азии.
Опытный Эрик составил
программу так, чтобы, помимо ощущения комфорта мы поняли и «откуда что
берётся». Вскоре после отеля «Хилтон» в центре Йоханнесбурга мы оказываемся на
глубине 220 метров под землёй вдали от центра. Помпы для откачки воды,
неуклюжий подземный «электровоз», живой манекен, демонстрирующий при нашем
подходе работу стахановского аппарата. Еще 25 лет назад здесь добывали золото.
Много золота, и дорогой ценой - мало кто выдерживал больше трёх-четырёх лет.
Теперь здесь музей. Шахта выработана. Но есть много других, и более глубоких.
Везде в Йоганнесбурге под нами - золото, на нём и благодаря ему и основана
столица нынешней ЮАР. Золото добывают, когда цена превышает 280 долларов за
унцию. Когда она ниже - его не добывают. Рудники неглубокого залегания
находятся даже в черте города и хорошо видны с высоты птичьего полёта.
«Черта города» в этой части
страны, конечно, понятие относительное. От центральной, высотной по
преимуществу, части во все стороны
разбегаются тенистые улочки с особняками разнообразнейшей архитектуры. Не
считая некоторых районов, напоминающих наши «хрущобы» - это в основном дома
старожилов. Некоторые из них построены сто и более лет назад.
Вот один из них. Хозяйка -
юрист. Офис - тут же, в доме, это здесь широко практикуется. На стене - карта
мира, вокруг которой масса визиток - это тоже здешний обычай.
Дом каменный, просторный, но
уютный. За домом - бассейн. Но напряжённость чувствуется. Ограды вокруг домов,
порой напоминающие крепостные стены, венчаются распяленными шипами, струнами,
по которым пущен ток, а то и спиралью Бруно, печально памятной нам с октября
1993-го. На самих оградах то и дело встречаются рекламные объявления охранных
агентств с грозными лейблами: то волчья голова, то ершистый кондор. Так что не
так всё радужно. Нам объясняют эту напряженность тем, что именно пригороды
Йоганнесбурга, где много промышленных предприятий, притягивают нелегальных
иммигрантов из соседних стран, которые устремляются сюда в поисках работы, а
порой попросту готовы на всё ради куска хлеба. Но, думается, этим напряженность
полностью не объясняется.
Многие детали говорят о том,
что в недрах общества ещё сохранились отголоски недавних времен. То лихость
нашего водителя-негра оценивается водителем встречной машины-белым по
«наивысшему» разряду. То черный полицейский ведет себя с белым нарушителем как
якобы победивший в войне с якобы проигравшим...
Надо сказать, негры
обходительны. Это далеко не в первую очередь объясняется вышколенностью,
полученной в недавнем прошлом. Видно, что от природы они совершенно лишены
амбициозности. Они вполне удовлетворены и вдохновенны, когда занимаются
какой-нибудь несложной работой, которая не требует особенных умственных усилий.
Кто-то их подталкивает-распаляет, воздействуя на их довольно предсказуемые
реакции. Зато если негра назвать начальником, одеть в некую форму и оказать
видимое уважение к его новому положению, он нередко быстро теряет голову и
контроль над собой.
После иудо-реформ негры
стали банковать в армии. Раньше, к примеру, Германия и Англия заманивали
лётчиков-апартеидчиков к себе, большими деньгами. Теперь белые уходят. Ушли. В
основном в спецслужбы (в которых, кстати, уже к 1991 году состояло немалое количество
бывших офицеров КГБ и «Штази»). Кто «попроще» - ушел в полицию. Но так как и
там верховодят «бывшие репрессированные», эффективность полиции резко
снизилась. Униформа, звания и структура - все было изменено, чтобы
продемонстрировать переход власти от белых к чернокожим. Но мы знаем по Чечне и
по бывшим среднеазиатским республикам Союза, к чему приводит чисто политический
выбор, который делают за счет игнорирования профессиональных качеств.
Коррупция, нерадение проявляется во всех «сданных» сферах деятельности, в том
числе и в полиции. По вызову выходят далеко не сразу. То нет бензина. То
совещание. То вообще никого нет. Нынешний национальный комиссар полиции -
чернокожий, без всякого опыта работы в полиции, но он занимает значительный
пост в правящей ныне партии. И вот пример: в начале 2001 года в одном из
совершенно секретных подразделений «потерялись» несколько компьютеров с важной
информацией и 13 микроавтобусов - ничего так и не вернули!
Поборники «прав человека» и
«гуманистических ценностей» чают всепожирающей победы некогда угнетённого чёрного
большинства. Но её нет. Во всяком случае пафос этой искусственной победы над
апартеидом достаточно квёлый, вроде как стесняющийся. С опаской «победители»
оглядываются на кошмарный опыт «чёрной» эмансипации в соседних Мозамбике,
Ботсване и Зимбабве, где после бегства белых прочно установились реалии нашей
Гражданской войны - голод, разруха, отсутствие перспективы. Всё разграблено и
проедено.
Кроме того, ЮАР как страна
беспрецедентно богатая, никогда не будет «отпущена» в стихию социальных
катаклизмов. Слишком высоки ставки, слишком велики интересы вгрызшихся в её
недра банков и кампаний. Геополитически страна уникальна, и потому тоже -
всегда принимается во внимание сильными мира сего. Сумасшедшему ребёнку никто
не позволит бить витрины золотым молотком, просто потому, что его ему не дадут.
Пошалить деревянным - можно, подставив вместо витрин уже битое стекло. Но не
более того.
С другой стороны,
ура-расисты тоже не имеют особых поводов для оптимизма. «Режим апартеида»
рухнул окончательно. Белое меньшинство при этом получило некое преимущество, а
именно - гарантии относительной безопасности. В местной Конституции закреплены
права национальных меньшинств, и теперь белых хотя бы не перережут - на виду-то
у всего «цивилизованного мира», как это может случиться с отсутствующими в
«нашей» Конституции русскими в той же Москве, если нынешние демографические
тенденции никак не изменятся. Но в чём-то прекрасный своей уникальностью
«заповедник расизма» исчез во мгле
Истории.
Если же принять во внимание
обильные и растущие «цветные» слои населения и немалую нелегальную иммиграцию
чуть ли не со всего африканского континента, то можно констатировать, что в ЮАР
наличествует некая «негремучая смесь». Нечто среднее между болотом и плавильным
котлом. Что, впрочем, естественно для страны, основанной на сгустке
интернациональной алчности.
Апартеид, при всей
разумности задумки, явился вульгаризированным проявлением естественной гордости
белых за свою одарённость и за свою расу. Сидя на золоте-платине-алмазах, белые
несколько расслабились и не додумали систему основных ценностей, составляющих
крепость любого государства. Остановились в какой-то момент на полдороге.
Проявили мальчишество в недружной и жестокой семье народов, за что и
поплатились, заразившись энтропией и сдав многие потенциально серъёзные
позиции.
Имперская Россия понимала, о
чём шла речь. «Одухотворение» этакой-то территории, с несметно богатыми недрами
и с неоконченными вулканическими процессами в местном социуме, сулило и нам, и
миру многое. Если бы на «положительную» - нашу - чашу всемирно-исторических
весов лёг Юг Африки, история ХХ столетия могла бы быть иной.
Потому наши историки из
проницательных считали и считают англо-бурскую войну первой из судьбоносных
войн века, несмотря на её видимую периферийность. Иначе трудно объяснить
тогдашний всесословный пафос сочувствия к бурам, добровольческий порыв русского
офицерства. Объяснимы и глухие слухи о том, что после окончания той войны в
нашем Генеральном Штабе были уничтожены (буквально сожжены) секретные
документы, её касающиеся.
Сегодня же один вывод крайне важен для нас после всех
наблюдений и разговоров: РУССКИМ В РОССИИ МНОГО ХУЖЕ, ЧЕМ НЕГРАМ ПРИ АПАРТЕИДЕ
И ЧЕМ БЕЛЫМ ПОСЛЕ НЕГО.
ЗЛАЧНЫЕ МЕСТА
Но мы, пожалуй, увлеклись
«серъёзом». Поговорим о легкомысленных вещах, которые интересуют любого не
ханжу.
Ужинаем в роскошном отеле «Саксон» вместе
общительным чернокожим туроператором. Невысокого росточка, он обладает густым
басом и непрестанно готов его демонстрировать. Здесь это очень уместно.
Всё в «Саксоне» оформлено в
египетском стиле. Все коллекции плетеных изделий, драгоценных камней, редких
животных, древних скульптур и ковров - подлинные. Великолепно продуманы
архитектурные детали. Это одновременно - и музей, и гостиничный шедевр, рассчитанный
на самый взыскательный вкус, вплоть до вкуса любого уважающего себя главы
государства. Подсвечены каналы, каскады и бассейны, утопают в шкурах зебр
«живые» звуки рояля. Громадные номера оснащены современнейшей техникой вплоть
до космической связи. Стоит такой номер, кстати, 300 долларов в сутки - это и к
вопросу о ценах.
Это лучший отель
Йоганнесбурга. В «Саксоне» ненавязчиво, но зримо воплощены некие духовные
претензии на «африканскую имперскость» страны. Если учесть её богатства и её
историю с географией, то определенные основания для этого есть. До недавнего
времени многие здесь активно вынашивали планы создания «Созвездия государств»
вокруг Претории...
Наш гид рассказывает обо
всем этом с пафосом, энергично, почти
«вприпрыжку».
Помимо того, что он, как мы
узнали, «троцкист», и тем самым желает оказать на нас особое положительное
впечатление как знающий Россию, он ещё и знаток окрестных «злачных мест».
Несколько подустав от пафоса, мы соглашаемся взглянуть и на оборотную сторону
золотой южноафриканской медали. В конце концов, журналист обязан знать всё. В
своей же моральной устойчивости мы были уверены хотя бы потому, что знали: 70
процентов девиц наилегчайшего поведения здесь - носители СПИДа.
Да и кстати звучит из
автомобильной магнитолы упреждающие слова Земфиры: «У тебя СПИД - и значит, мы
умрём...» Запись в память о доме мы привезли собой, и теперь маленькая
башкирская девочка, как младшая сестрёнка, жаркой ночью южноафриканского лета
как бы предостерегает нас от всякоразных глупостей.
Мы мчимся по автобану
Йоганнесбург-Претория. Дух захватывает от зрелища инфраструктуры,
подготовленной ещё режимом апартеида для «светлого будущего». По обе стороны -
шикарные офисы всемирно известных фирм - от автомобильных до нефтяных, от
сталелитейных до писчебумажных. 62 из 64 крупнейших банков сделали ставку на
ЮАР очень серьёзную - офисы многих из них уверенно сияют неоновым светом...
Однако наш гид
подзаблудился, и мы добрались до самой Претории. Центральные улицы даже ночью выглядят неопрятно - совсем не так,
какими они были при апартеиде. Но комментарии лучше оставим за скобками.
Тамошняя «Красная площадь» величава и уютна. Фронтон старинного здания, где
заседает правительство, обращён к памятнику Полю Крюгеру, легендарному
президенту Трансвааля, ставшему символом бурского сопротивления.
Ориентируясь на светящийся
на вершине горы крест, наш растерянный гид привез нас в придорожный кабачок, -
искомый, как оказалось. Очень всё делово. Девочки поставлены на поток, что
вызывает брезгливость. Клиенты платят в кассу. Им дают сдачу, потому что цена
некруглая - 380 рэндов, 360.
Рассыпаясь в извинениях, наш
гид предлагает другое место. Уже в Йоханнесбурге. Специализированное. Но там
нам хватило и беглого взгляда. В полумраке под музыку извивалась чернокожая
«гимнастка», а за столиками угадывались контуры её соплеменниц, гроздьями
ожидавших «работы».
Отпустив гида, мы
насладились своей непорочностью. Но знакомый по отелю немец всё же уговорил
продолжить её испытания. Мы оказались в специфическом заведении под названием
«Тиззи», что в переводе означает что-то вроде игруньи или проказницы.
Огромный зал со сценой
посредине уставлен длинными столами, каждый из которых оснащен блестящим стальным
шестом. На сцене изящно изгаляются обнаженные дамы, почти исключительно
блондинки, за столиками сплошь белые мужчины. Время от времени в зал высыпает
«десант», на котором практически отсутствует какая-либо «экипировка». И мамзели
начинают томные танцы прямо на столах. (Особое приглашение - сто рэндов).
Прикасаться к ним в коем случае нельзя. Так что удовольствие совершенно
платоническое. Девушки симпатичны и благодаря отменной физподготовке кажутся
членами сборной СССР по гимнастике, только голыми. Грустная деталь: почти у
каждой вблизи видны следы известной операции по подъему груди. «Трудно свой хлеб
добывал человек», как говорится. Положительная деталь: все присутствующие
благодушны, нет никаких грубостей и, если уместно здесь это слово, - пошлостей.
Несмотря на обширный выбор спиртного, никто из сотен мужчин не пьян. К
происходящему относятся с добродушным юмором.
Девы настолько симпатичны,
что решаюсь спросить, нет ли среди них славянок. Оказывается, нет. И хорошо.
Позднее, уже глубокой ночью, мы проделали ещё такой эксперимент. Взяв местную газету, набрали несколько
номеров известных «учреждений», и узнали конъюнктуру. Предлагают всё и всяких,
горячо рекламируя «товар». Но когда узнают, что мы из России, вянут со словами:
«Вам не угодить, ведь русские женщины - самые красивые в мире»...
На этой патриотической ноте
мы и завершили сюжет о злачных местах, вполне удовлетворив наше законное
любопытство на этот предмет.
ПУТЕШЕСТВИЕ ДЖЕНТЛЬМЕНОВ
Мысль о том, чтобы
смоделировать оптимальные условия для цивилизованного путешествия уставшего от
жизни русского мужчины со средним достатком, почему-то родилась на ювелирной
фабрике, принадлежащей фирме «Шварц» и
расположенной в центре Йоханнесбурга. Здесь в будничной трудовой обстановке из
природных, «варварских», сокровищ - золота и алмазов - рождаются сокровища
«цивилизованные» - ожерелья, бусы, серьги и прочие вещи, способные заставить
впасть в полуобморочное состояние любую женщину.
Оборудование выглядит
довольно просто: досочки-деревяжки, пилочки, кусачки... Интересно, что
творческой частью занимаются исключительно белые люди. Чернокожие сотрудники
заметны только на шлифовке и среди охранников. Так, вероятно, сложилось
исторически.
В стоящем неподалеку
роскошном отеле - сверкающий фирменный магазин фабрики. Видимо, от соседства
впечатлений от будничного мужского созидания и великолепием конечного
результата и задумались мы о том, возможно ли «путешествие джентльменов» для
русских людей. Почему именно мужчин, а не, скажем, семейного отдыха? Во-первых,
нам легче делиться именно собственным опытом; во-вторых, первопроходцем всегда
выступает мужчина, а состояние отечественного туризма в ЮАР как раз и находится
в зачаточной стадии. А, в-третьих... Обратите внимание на сообщения о
каких-либо катаклизмах или терактах: говорят, что погибли и ранены старики,
женщины и дети. По умолчанию подразумевается, что мужик вроде как обязан
гибнуть. А ведь он-то, мужик, и является основой жизни, в том числе жизни тех
же стариков, женщин и детей. Но в эпоху феминизированной среды об этом
«естественным» образом забывается. Так что пусть читательницы простят нас за
такой подход...
Консультант по бриллиантам
обаятельно рассказал нам, по каким признакам и как их оценивать. Он получал
знания на трехгодичных специальных высших курсах. За его плечами 25 лет
практической деятельности. Это целая наука, в которой столько тонкостей, что невольно
на ум приходит мысль о вброшенных в людскую среду и «раскрученных» условностях.
В конце концов, алмаз - это тот же углерод, что и уголь, а отшлифованное морем
бутылочное стекло может быть достойным украшать самую изысканную девичью шейку.
Ну уж так устроен человек!..
Опытный Эрик, составляя
программу, понимал, что нам порой будет интересно ощутить состояние «то в жар,
то в холод» - так прочнее впечатываютя в память впечатления.
И вот из ювелирной роскоши
мы попадаем в Соуэто, где белому человеку, который здесь в диковинку, кричат
вдогонку «махуа» (это термин нейтральный, вроде «эй, парни!»). Громадная
территория застроена лачугами, бараками, домиками и коттеджам. Последних мало,
но нам с гордостью сообщили, что они принадлежат богатым чернокожим, среди
которых уже есть двадцать два миллионера.
Среди тысяч и тысяч людей,
копошащихся на рынках и на улицах Соуэто мы не увидели ни одного белого. На
рынках продают фрукты и расчески, чьи-то копыта и корни (клубни?), сварив
которые, верят продавцы и покупатели, можно излечиться от СПИДа.
Но что СПИД, когда победила
демократия! Об этом напоминает памятник «молодым людям, отдавшим жизнь за
свободу и демократию», и хотя рядом с ним видишь свалки и дома сидящих на
корточках неподалеку людей, трепетное чувство тебя не покидает.
И оно ещё более усиливается,
когда едешь по единственной в мире улице, на которой жили аж два, включая
Нельсона Манделу, лауреата Нобелевской премии, - премии мира, конечно, а не
премии по физике или литературе.
Одним словом, Соуэто
напоминает «бидонвилль», только приободрившийся. О родном отечестве
вспоминаешь, когда видишь местную раскуроченную автостанцию, крышу которой
разобрали «на дачи».
Ещё одна, и, кажется,
последняя достопримечательность Соуэто - дом Винни Манделы, первой жены
лауреата. Белые туристы с Запада откровенно подобострастно внимают немудрящему
рассказу экскурсовода, как некогда у нас в музее Ленина. Но из окна виден хлам
и мусор, что все-таки типично для этого места...
Джентльмену желательно
посетить Соуэто - хотя бы потому, что здесь немало пищи для размышлений.
Но знакомство с культурой
коренного населения неукоснительно продолжается. Мы едем в «LESEDI»
- комплекс показательных негритянских деревень к северу от Претории. Вызывают
умиление надписи на обочинах: «Осторожно, дорогу переходят львы!» и «Христос
умер за вас!»
...Вход в комплекс живых
деревень похож на «таможню» царства Бабы-Яги: сухостой, черепа разных калибров
- от бараньих до слоновьих. По огороженной частоколом территории бродят
полуголые мужчины с копьями, женщины в перьях и ожерельях из разноцветного бисера.
Программа здесь насыщенная:
и танцы в белом меньшинстве (кроме нас, ещё были две пожилые пары из Америки и
Англии), да столь натурально воинственные, что начинаешь с тревогой сличать
количество прибывших с количеством на данный момент; и хоровое пение на фоне
пылающих факелов, и ужин из мяса нежного, как куриное, мяса юного крокодила, с
очень вкусными купатами из мяса страусиного.
Думается, истинный
джентльмен вполне будет удовлетворен знакомством с культурой коренного
населения. Но расслабляться за рулем он не имеет права: в ночи чернокожие
невидимы, а ходят рисково, навстречу машинам. Если б не белки глаз, их,
бедолаг, сбивали б, как собак на российских дорогах. Кстати, прокат автомобилей
стоит от 35 до 100 рэндов в сутки. Ограничения скорости на межгородских дорогах
- 120 км, и практически нет «ГАИ»! То есть за 100 долларов можно 10 дней
колесить по стране на роскошном внедорожнике. Выводы делайте сами. Правда,
недавно пытались образумить через суд 80-летнюю даму, которая проехалась на
скорости 217 км. Видимо, вспомнила юность времен «гитлерюгенда». Но старушку
простили, а вот местный министр МВД попался на крупный штраф - ехал со
скоростью 160 км. Впрочем, и внутренние авиаперелеты вполне по карману людям
даже с весьма скромным доходом. Условно говоря, пересечь всю страну по
диагонали стоит 50 долларов.
Этот факт расположил к
размышлениям. Если у «отечественного» человека находится две тысячи долларов,
он тратит от шестисот до тысячи долларов
на дорогу (в зависимости от сезона и авиакомпании), и минимум две недели
чувствует себя белым человеком. Дороговизна дороги растворяется в дешевизне всего
остального. Номер в 5-звёздочном отеле стоит порядка 100 долларов в сутки.
Семейные отели примерно втрое дешевле. Их содержат милые белые люди с
интересным, как правило, прошлым.
А многие старики из Европы
(в основном традиционно из Англии, Германии, Голландии и Дании) приезжают сюда,
скопив деньжонок и прикупив относительно задешево уютный домик неподалеку от
побережья. Дёшево и сердито. Как говорится, что ещё нужно, чтобы встретить
старость? Вообще бросается в глаза обилие стариков - и не только туристов. Даже
не обилие, а наличие их в сравнении с нашей остаточной действительностью.
Кстати, если прилив ностальгии застанет вас где угодно, хоть на берегу океана
или в джунглях - отовсюду минута разговора с Москвой стоит 7 рэндов, то есть
примерно 20 рублей.
Рассуждая так, мы
рассматривали прохожих на уютной улице Претории. Цветёт фиолетовыми цветами
джакаранда - местная акация. Её в конце XIX века привезла из Латинской
Америки одна пожилая активная женщина. Впрочем, здесь круглый год что-нибудь да
цветёт. Радует глаз обилие молодёжи - неподалёку отсюда расположен
Университетский городок. Образование белые стараются давать платное - таким образом
сохраняется своего рода ценз. Детей учат танцам, спортивным навыкам, языкам,
преподаётся и Закон Божий. В общем, учат быть джентльменами. Другие предметы
фактически выбираются по желанию.
И ещё одна любопытная
деталь.
За две недели непрерывных
поездок по стране мы не встретили на улицах практически ни одной смешанной
пары. Много симпатичных негритянских семейств, много великолепных, породистых,
можно сказать, семейств белых. Но ни с Москвой, ни с Парижем, ни с другими
столицами настырной метисизации Дурбан или Кейптаун в этом смысле и сравнивать
невозможно. Хотя телевидение (в основном при помощи музыкальных клипов и
американских фильмов) активно проталкивает
идею смешения рас. Именно смешения, а не мирного сосуществования, которое в
целом обеспечивается многими другими средствами.
...Но «джентльмены бывают
разные», и некоторые и них не прочь попытать счастья в казино или попроще - с
«однорукими бандитами», насладиться африканскими красотами в концентрированном
виде, без особых передвижений по стране.
Тогда надо лететь в
Сан-Сити, город, построенный практически среди пустыни по типу Лас-Вегаса,
этакий Дисней-ленд для взрослых, знаменитый тем, что здесь проводятся всемирные
и «региональные» конкурсы красоты.
Уровень сервиса в отелях Сан-Сити максимален
до невероятия. Азартные джентльмены имеют здесь возможность совершенно
удовлетворить свою «достоевскую» страсть. В залах игровых автоматов нет часов.
Нет толком света. Ничто не отвлекает игроков, и они не отвлекаются ни на время
суток, ни на время года, и реальная
жизнь остаётся где-то далеко-далеко...
Сан-Сити - Мекка и для
фанатиков гольфа, которые сторонним людям кажутся чуть ли не сумасшедшими. Для
них выпускаются журналы, в которых на многих страницах разбираются движения
рук-ног-плечей при ударе клюшкой, рекомендуются модели спецкепок, спецмаек, спецкед
и спецклюшек...
А собственно в ЮАР - культ
здорового спорта. До 40 тысяч человек, например, собираются, чтобы поболеть или
поучаствовать в 92-километровом ежегодном марафоне от Претории до Дурбана.
Повсеместно обилие кортов, стадионов, игровых площадок.
Искусственные скалы и
подземелья, скульптурные изображения всех африканских животных, водопады и бассейны
с искусственной океанской волной, всё это, конечно, производи впечатление.
Сконцентировать «всю Африку» в одном
месте - идея отличная. Нам бы нечто подобное про старую Москву, про Димитрия
Донского да Ивана Калиту. Без казино, конечно...
Да, это первые всполохи
ностальгии. Хотя вот и официантка, похожая на антилопу, взглянула, как рэндом
одарила, и забавная надпись в ресторане под открытым небом: «Не кормите
обезъян».
В последний момент
пребывания в этом «Дисней-ленде» узнаем, что завтра в Сан-Сити приезжают 20
претенденток на должность «Мисс Израиля».
Искусственная жизнь
продолжается параллельно естественной.
ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА
Вылет в Хэдспрут с
маленького аэродрома под Сан-Сити. Нащ сопровождающий-принимающий Эрик
поинтересовался, принимали ли мы таблетки от малярии. Шутка такая. Задумчиво
пережевываем поданную в самолете бастурму. Но, забегая вперед, скажу, что
«спрей» против малярийных москитов - очень надежная вещь. И есть он в каждом
номере каждого отеля в тех местах, где надо.
Под крылом нашего небольшого
самолёта с креслами, обтянутыми натуральной кожей - ничем не примечательные
пейзажи: редко стоящие невысокие деревья, кустарник. Но при снижении среди этой
в чём-то узнаваемой неказистости вдруг видим... жирафа, бредущего размеренной
походкой английского лорда.
По пути с аэропорта -
супермаркет под названием «La bamba». Как из анекдотов,
ей-богу! Летают попугаи и «чикен-керри» (так экскурсоводы именуют всех птиц,
ибо разнообразие видов столь богато, что упомнить их названия человеческому
мозгу, как правило, не под силу), ползают гусеницы, похожие на чулки
проститутки; светло-серые термитники громадны - начинаешь верить, что вес всех
термитов превышает суммарный вес всего человечества. В общем, всюду жизнь!
Вдоль дороги идут километры
проволоки. Она под высоким напряжением. Слоны, говорят нам, приучают детенышей
к границам дозволенного, прикладывая их к этим стальным струнам. Блёстки на
ограде развешаны для антилоп, которые летают очертя голову, то ли с перепугу,
то ли в силу своей дамской природы. (Согласитесь, трудно представить - даже
подобрать название! - антилопе-самцу).
Но всё ещё не верится в
реальность близкой встречи с «живой природой».
Нас поселяют в лоджах -
скромных домиках среди природы, оборудованных по последнему слову гостиничного
дела. От живой природы тебя отделяет только стеклянная стена. Откушавших ужина
гостей провожают по номерам вооруженные винтовками рейнджеры. И уже начинает
вериться, что всё это - не театр.
Первое сафари у нас
получилось «в тёмную». Хотя, строго говоря, по мнению истинных джентльменов,
сафари - это путешествие вооружённых и готовых к охоте людей по дикой природе
среди диких зверей. То, о чём идёт речь, скорее аттракцион, хотя и не без
впрыскивания в организм изрядных порций адреналина.
Буш - это нечто среднее
между саванной и джунглями. Серые, в лишайниках, стволы невысоких деревьев.
Ландшафт напоминает чахлый парк где-нибудь в южно-русской или украинской
провинции.
На мощном «лендровере»
усаживаемся в три ряда - амфитеатр на колесах. Впереди, как бы «навынос» -
вперёдсмотрящий негр. За рулём - красавец-рейнджер с ружьём в пазах у ветрового
стекла. Лучом прожектора смотрящий водит по бушу. И выхватывает в ночи -
скепсис проходит моментально - носорога! Травку изволит кушать! Затем - жирафа,
- прямо как в великом советском
мультфильме «Ёжик в тумане». Даже змею.
Возвращаемся смирными, но
возбуждёнными, в предвкушении завтрашних полноценных впечатлений. Нас всеръёз
предупреждают: берегитесь бабуинов! Они наглые, как азербайджанцы, и хитрые, как
евреи. К тому же воришки. В Интерпол, если что случится, на них не пожалуешься.
Вскоре слова опытных рейнджеров подтвердились. К ночи бабуины раздухарились не
на шутку. Подходили так близко, что были видны их почти человеческие морды, а
когда разворачивались - и зады, «будто кишки вывалились». Хвосты всё время
подняты. Активность нижних чакр неимоверная.
Перед утренним сафари -
вдохновляющие рассказы. Совсем недавно один кореец не выдержал сонность льва -
зря, что ли, ехал в такую даль? - и примерно с десяти метров метнул в него
нечто вроде копьеца. Через несколько секунд его (корейца) просто не стало - лев
способен мгновенно прыгнуть с «положения лёжа» метров на семь.
Другой недавний случай. Одна
немка вышла из джипа - «переобуться». Муж увидел только, как царь зверей
доедает супругу.
Местные ж женщины,
продолжали «вдохновлять» нас, гибнут в основном от бегемотов. Стирая бельё, они
не сознают, что вступили в чужие территориальные воды. Тогда гиппопо
«компостирует» свои права по-бегемочьи нежно, но для человека, даже женщины,
вполне достаточно.
От таких рассказов вбегаешь
в свой каменный домишко - сочетание дома Нуф-Нуфа и аквариума - как
ошпаренный...
Наши «пятизвёздочные» домики
расположены среди джунглей, у высохшего русла реки. На другом берегу - широкая
поляна с огромным деревом посредине. Днём через стеклянную стену видны мирно
пасущиеся кабаны и антилопы. Когда же темнеет, подсвеченная фонарём крона
начинает шевелиться: у бабуинов затяжной прилив активности. Они распаляются и
издают прямо-таки нечеловеческие звуки. Им ничто не препятствует припрыгать и к
нашим домикам. Они даже умеют поворачивать ручки дверей. И становится не по
себе, когда за стеклом, с террасы, на тебя бесстрастно глядит своими
по-путински близко посаженными глазами эта наглая и непредсказуемая образина.
Неспроста нас предупреждали
по ночам не выходить на улицу. Днём-то мы посмеивались-пошучивали. А ночью
старались прошмыгнуть в домишко быстренько-быстренько, и скоренько-скоренько
захлопнуть за собой дверь. Но каким бы ты ни был ловким, всё равно что-то
успеет влететь, заползти, и тебе перед сном придётся отлавливать кузнечиков,
бабочек, жучков и червячков.
Но уснёте вы нескоро, если,
конечно, вы не Гагарин, который перед полётом первого человека (себя) в космос
спал, как убитый. Вас будут волновать звуки джунглей, выразительные, как
женские глаза.
Вот азбукой Морзе монотонно
застрекотал какой-то шпион или доносчик. Вот подключается некий философ,
задумчиво пища английское bet-ween («между» - землёй и раем?).
Вдруг - протяжный свербящий звук, будто в фотоаппарате после последнего кадра
перематывается плёнка. А вот заныл невидимый фаталист: «всё зря», «всё зря»!
Его перебивает тупо-победоносным «ку-у-ить!» бодрячок, массовик-затейник.
Кто-то, самоуверенный, как тёща, добавляет совсем уж нелепое «бздык».
В хор последовательно
вступают формалист-зануда, горделиво-пустопорожний «новый русский», спившаяся
лирическая поэтесса... И ни с чем не сравнимый безобразно-разнузданный ор
бабуина, после которого всё в изумлении умолкает.
Наступает тишина. Кажется,
демократия победила и к власти пришёл наихудший.
И вдруг, как глас Божий,
усталый, но непреклонный, - всеохватный львиный рык покрывает плюралистический
шабаш джунглей. Небесная иерархия в земном воплощении восстанавливается.
Разбегаются вислозадые бабуины. Нишкнет птичья мелочь. Антилопы, задыхаясь то
ли от желания быть съеденными, то ли от желания жить (хотя зачем?), замирают,
как влюблённые девушки.
На фоне этой звуковой
картины человеческого общества, в вялом полусне кажется, что ты - Кощей
Бессмертный, только хороший, но уже в том кисло-сладком состоянии, когда твою
сокровенную иглу надломили. В утешение снятся самые близкие, но, увы, умершие
люди, которым обязан и жизнью, и желанием жить...
Пять утра. Рейнджеры
расчехляют ружья, проверяют рации. Сафари «по полной», на весь день.
Дорогу пересекает стадо
антилоп. Да таких изысканно-нежных, что у мужика, давно оторванного от женской
ласки, возникают нехорошие ассоциации.
Жирафы... Сказочные,
инопланетные полуторатонные животные, странные в этом пропадающем мире своей
кричащей бескорыстностью (едят колючки) и упомянутым выше благородством осанки.
Из-за них в этих краях, кстати, очень высокие телеграфные столбы.
Посреди дороги нос к носу
стоит пара носорогов. Муж и жена. Глядят друг на друга низко посаженными
усталыми глазами. Видимо, вялая «разборка». И хорошо, что им не до нас. А то
бывают случаи, когда эти близорукие, легко впадающие в агрессивность громады поддевают
в раздражении джипы вместе с перепуганными людьми и швыряют их на обочину.
Но вот наступает знаковый
момент, без которого и Африка не Африка.
Справа от машины, как белые
грибы после всякоразных сыроежек - два громадных льва. Браты, как нам поясняют.
Пожилые, сонноватые. То спят, то чешутся. Носы размером с сахарную голову в
дореволюционном «Елисеевском». Они метрах в десяти, так что резких движений и
громких слов в этой ситуации открытого джипа производить-произносить зело не
рекомендуется. С полным почтением ме-е-дленно трогаемся..
Конечно, томление «по слону»
возникло в самом начале, и не исчезает даже после встречи со львами. И «сердце
бьётся в упоеньи», когда рейнджер обращает наше внимание на «некоторые
признаки»: след на песчаной дороге, будто бочонок только что украли,
сокрушённое «с мясом» дерево. «Элефант!» - тихо кричит смотрящий, подбородком
указывая в сторону леса.
Среди кустов-деревьев
возвышается Хойти-Тойти (помните, у фантаста Беляева, одноимённый рассказ о
слоне, которому вживили человеческий мозг, и после незаслуженных побоев он
написал на песке цирковой арены, схватив хоботом метлу: «Я не зверь, а
человек»). Стадо молодняка где-то гуляет, а ему, видимо, захотелось побыть
одному. Подумать о жизни, а заодно и поесть, и покакать вволю.
Отъезжая, видим в окне
кустов только работающий хобот, которым эта громадина обрывает листики. Но тем
же хоботом она способна обвить наш джип и отнести, куда ей заблагорассудится.
Это рейнджеры нас стращают.
Признаться, нервов потрачено
немало, и «патрицианская» сиеста в бассейне с небывалым очистителем (ползает
сам по себе - южноафриканское ноу-хау, называется KREEPY KRAWLY)
- как нельзя кстати.
После неё - новое продолжение сафари.
Объезжаем с типично русским
могучим парнем (рязано-буром, как мы его прозвали) коттеджные городки - лоджи -
на 6-20 человек. Колониальный или национальный стиль, совершенный комфорт - и
природа вокруг. Вплоть до того, что в зимнее время, когда наполняются водоёмы,
можно, питаясь, наблюдать, как в ста метрах от тебя непринужденно приходят на
водопой все персонажи сказок Чуковского, кроме разве что воробья и Мойдодыра.
Когда мучает жажда, никто никого и не жрёт. Поучительно для нас, способных
забыть распри только в минуту самых тяжёлых испытаний.
Ненавязчиво возвращаемся
«домой», уже узким кругом надеясь встретить кого-нибудь из «большой пятёрки»
(так здесь называют компанию, состоящую из льва, носорога, гепарда, буйвола и
бегемота). Чем меньше народу, тем более впечатляет встреча.
Жирафов уже почти не
замечаем. Антилоп, при всём уважении, тоже.
Черепахи попадаются везде.
Есть ещё серая курица, - дура, но обаятельная. Толстая, тонкими ножками
вперевалочку семенит перед джипом, но не
сворачивает по глупости. И только в последний момент - взлетит, как бы
вспомнив, что способна к полёту; покакает, громко крича, и исчезнет. Прямо
собирательный образ женщины!
Бабуины, о которых столько
наговорено, как о наглых агрессивных тварях, разбегаются с такой скоростью, что
не успеваешь взвести курок фотоаппарата. Что ж, значит, впереди только
«будничный ужин» из мяса антилопы и плодов кактуса на десерт...
Ан нет!..
Метров за 500 замечаем на
дороге нечто величаво-рыжее. Львица! Она идёт не торопясь, как русская царица XVII
века. Мы плавно подъезжаем. Рейнджер по рации сообщает координаты, - как знать,
возможно, последние, - свои и наши. Но она проходит мимо, нас не замечая.
Она идёт дальше, гня свою
линию. Потом сворачивает, и рейнджер, опасливо выйдя из машины, ботинком чертит
стрелку на влажном песке. Я фотографирую эту стрелку, и в её углублениях уже
замечаю какую-то живность...
А ещё повстречался нам
гепард с человеческим лицом, способный бежать со скоростью 110 км в час.
Но активный отдых на этом не
заканчивается. И на следующий день - опять подъём в пять утра под дикий ор
бабуинов, которые врезают в рассветную мглу крик «Вахха!» - будто зовут
чеченского полевого командира. На поляну за рекой подошли новые гости - антилопы
гну. Снова сафари, или аттракцион, если угодно. И сразу везёт: два молодых льва
лёжа позируют перед благоговейно застывшими обитателями железного «ковчега». Но
у них переход от сна к еде мгновенный, часто неуловимый для потенциальной
«еды».
Марабу,
рассевшиеся на сухом дереве неподвижно, подобны сенаторам.
Сегодня лес просто шуршит от
антилоп.
Въезжаем в стадо буйволов.
Все они «в прическах» из рогов. Их мирная жизнь потревожена нами, и вперед по
поручению «основного» - матерого старика-буйвола, выступают двое громил. «Петя и Вася», - прямо
как в ЦПКиО или на деревенских танцах в 70-е.
Но слон, как первая любовь -
не уходит из памяти. «Твой первый
слон»...
ПРОВИНЦИИ
Южная Африка, можно сказать,
принадлежит к тем немногим странам, которые включают в себя несколько
совершенно разных миров. Мы привыкли считать таковыми Индию, Китай, Штаты,
Бразилию, нашу прекрасную страну. Но и Южная Африка неожиданно для нас
оказалась таковой.
Сплошной мегаполис
Йоганнесбурга-Претории, «Лас-Вегас» в Сан-Сити, «Большой Крым» Кейптауна,
портовый колорит Дурбана - и особый мир северных провинций, где нас встречает
могучий и толстенный, подвижный, как ртуть, и искренний, как белорус, бур -
мистер Крис Оливер.
Здесь
уже ощущается близость Мозамбика. Туда ездят на рыбалку. Самыми везучими
считаются так называемые «джози» - те из мозамбикских иммигрантов, кто
устроился на работу в Йоханнесбурге.
Мистер Оливер мчит нас мимо
величавых гор, похожих на гигантские отражения слонов, мимо чудесных долин,
банановых плантаций и непохожих друг на друга маленьких городков. «У нас будет
только три остановки!» - мощно рокочет мистер Оливер.
Первая остановка - завод по
производству «Амаруллы» - прекрасного ликёра из сладких плодов маруллы, похожих
на сливы, чьи хмельные качества «открыты» слонами. Косточки идут в парфюмерную
промышленность или на блюда негритянской кухни. «Амарулла» успешно конкурирует
со знаменитым «Бейлисом» Экспортируется
в 180 стран. В Россию, как нам сказали - уже два года, но никто из
знакомых его нигде не видел.
Вся эта крайне актуальная
информация получена в гостиной завода, украшенной бра из иголок дикобраза и
абажурами из страусовых перьев.
Остановка вторая - в
Калаборе, городе, где большинство домов похоже на наши трансформаторные будки.
Здесь много малайцев, а христианская церковь под открытым небом устроена
подобно кирпичному лабиринту. Но мистер Оливер приготовил для нас особый
сюрприз. Нас принял местный колдуно-шамано-народный лекарь (КШНЛ).
Его
тесное глиняное жилище заполнено склянками с «лекарствами», хвостами каких-то
животных, бутылочками с краской, камешками-стекляшками и прочими необходимыми
вещами. Как считает местное население, необходимыми и для предсказания
будущего, и для лечения болезней, включая и СПИД.
Эта стойкая вера, да ещё
уверенность в том, что средства предохранения навязывают белые, чтобы сократить
рождаемость среди небелых, приводит к вещам крайне серьёзным. Смертность от
СПИДа растёт в геометрической прогрессии. Только в прошлом году в небытие ушло
до полумиллиона южноафриканцев, и львиная доля умерших - чёрные.
Характерный пример. Строит
государство квартиру для чернокожей семьи из, положим, шести человек. Без
«долгостроя», в нормальные сроки. Приходит время вручать, что называется, ордер
с ключами, глядишь - а от семьи-то осталось всего двое. Остальные - уже «там».
Правительство же отказывается от целевой помощи международного сообщества,
упорно считая, что СПИД - не главная причина смертности. Основное - это
бедность, ну и туберкулёз с малярией.
...Вдохновенно, по-актёрски,
проиграв вступительные заклинания, «прорицатель» потребовал, чтобы мы задали
ему вопросы. Многозначительно не ответив ни на один, он предложил себя в
качестве лекаря. Мы деликатно отказались, поговорили о судьбе и откланялись,
уйдя от греха подальше. Уже наружи
«КШНЛ» попросил сигарету из Москвы, и искренне расплылся в благодарной
улыбке, её получив.
...Над горным отелем «Coach House», где мистером Оливером была приуготована для нас
третья остановка, мерцал Южный Крест. «Волнительно», как любит говорить наша
творческая «элита». Кстати и некстати, дети в ЮАР уверены, что Санта-Клаус
живёт не в Лапландии, а гораздо ближе к ним: на Южном полюсе. Может быть, так
думают не только дети...
Под шум дождя за окном, на фоне живописной
коллекции старинных бутылок и альбомов по истории англо-бурской войны
неугомонный мистер Крис Оливер зычно вещает, прерывая собственную речь
фрагментами бурских песен, простых, как сон упавшего от усталости
золотоискателя:
- Афиканеры – это французы,
датчане, немцы, голландцы, которые перемешались за века, потому что так им
этого захотелось. Во мне – все перечисленные крови, но я горжусь своей
единственной – бурской! Как и моя бабушка которой на днях исполняется ровно сто
лет. Она родилась в год окончания англо-бурской войны под свист английских пуль
и разрывы английских снарядов.
Мы – буры - в этой стране связаны с землёй больше, чем
кто-либо!.. Собственность на землю для нас очень важна, важнее всего на
свете!..
Слова Криса Оливера звучат
для нас, потомков русских крестьян, уже непривычно. Всё вымыто
либерально-коммунистической пропагандой. Констатируешь это не без тоски…
- Бур - это в первую очередь фермер, - продолжает
Крис Оливер. – И сейчас мы боремся за то, чтобы новая власть не покушалась на
названия земель - это покушение на святыню! Мы понимаем Южную Африку не только
как свою родину, землю, на которой мы родились. Это земля, где белые люди
только начали вынашивать новую культуру, одухотворять и оплодотворять этот край
своим трудом, духом созидания и глубокими размышлениями, которые, конечно же,
коренятся в Старой Доброй Европе, нашей прародине. Уже нарождалась новая
поэзия, литература, традиция. Но нашли золото, а потом и алмазы, и всё съехало
в кучу-малу ради богатства…
Да, собственники земли были
сплочённее всех остальных. В этом состояла основа бурского упрямого
менталитета, столь обаятельного в глазах русского неистрепавшегося человека.
С 1870-х годов на землях, на
которых, тысячелетиями не изменяясь и ничего не изменяя, жили племена
чернокожих, стали возникать фабрики, шахты, культурные центры. Тысячи лет
коренное население, страдая от нищеты и болезней, ходило по золоту в прямом и
переносном смысле. И вот их надоумили, намекнув, конечно, кто кому обязан и что
«всяк сверчок знай свой шесток». Благодарности особой не надо, но помнить, что
откуда берется, изволь, - вот пафос того, что именовали апартеидом и против
чего упорно боролась «совдепия», замешанная на пропитанном иудейством
интернационализе.
В Рутенберге, Претории и
других местах - очень сильные сообщества африканеров. В Кейпе и Йогурте ( так
здесь в просторечии именуют Кейптаун и Йоханнесбург) - нет. Там тихо, но
напористо атакуют маргиналы, нелегальные иммигранты. Балласт нарастает. И получается,
что белые кормят, лечат, учат, гранят алмазы, проектируют дома и машины. Чёрные
- равны. Но мало на что способны в творческом плане в любой сфере. Даже в
заповедниках мы видели не раз, что лечат леопардов белые люди. Носят –
чернокожие
Но сосуществовать надо, хотя
порой взаимопонимание достигается с трудом. «Притирка» - дело тонкое и сложное.
Например, чернокожий считает, что, проходя сквозь, а не обходя, стоящую
компанию белых, он демонстрирует не хамство, а открытость. Мол, мог бы стороной
пройти, замышляя чего-то или вообще целясь. Если же он входит в офис, где
находятся люди, он сразу садится, что, по его искреннему мнению, означает не
фамильярность, а доверительность. Старший по должности первым приветствует
младшего, чтобы подчеркнуть свой демократизм… Таких мелочей, основанных на
разности расового менталитета – масса. И, видимо, сглаживание этой разности –
серьезная проблема, хоть и бытовая, но не менее важная, нежели
политические...
Откровения мистера Оливера
умиротворились только при виде слоистых гор, - эта «слоистость», кстати,
означает, что воздух чист донельзя.
…В заповеднике-зверинце
Капама неподалеку от аэропорта Хедспрут, прогуливали слоника, которого, к
сожалению, стадо уже не примет как избалованного людьми. Здесь же обитают
собаки, уникальные тем, что, в отличие от всех других хищников, свою жертву не
удосуживаются даже убивать, а пожирают живьём. Они охраняются государством…
ДУРБАН
Плотность впечатлений
увеличивается до предела: после ночи в роскошном отеле «Зимбали форест лодж» на
берегу Индийского океана, кишащего в этом месте акулами и потому недоступного;
отеле, по территории которого возят на спецтанспорте, а сервис почти навязчив (вежливые
негры после каждого слова повторяют «фенкюверимач»), перед нами возникает
взлётная полоса с громадной надписью для пилотов: «Чисто? Ты уверен?»
Под нами проплывают совершенно
круглые поля - под радиально-поливальные установки. Сектора их заняты разными
культурами и похожи на графики из учебника по экономике или на разметку при
начале старой доброй игры в «ножички».
Вскоре начинаются пригороды Дурбана.
Город огромен: четыре миллиона жителей, из которых белых - два миллиона. Это крупнейший
порт страны по грузоперевозкам - ежегодно через него переваливают до миллиона.
Нас бегло провозят по «золотой
миле» - веренице пляжей и отелей, рынков и вилл на океанском берегу. И, хотя
среди вилл есть даже вилла Оппенгеймера, есть среди них и такие, вполне
приличные, которые стоят не больше двухкомнатной квартиры в Москве. Если же
кто-то тратит здесь на недвижимость и ещё нечто солидное (на сумму от 150 тысяч
долларов), он практически «автоматом» получает «вид на жительство».
С другой стороны, на
окраинах города заметны скопища натуральных лачуг, в которых живут безработные
и иммигранты, нередко нелегальные. Там нет ни воды, ни газа. Там люди хаотично плодятся
и мрут, но плодятся быстрее. Ясной иммиграционной политики в стране нет. Нет и явного
поощрения иммиграции. Но и жёсткой регламентации - тоже. Раньше, естественно,
была...
Пожалуй, самыми активными
иммигрантами - во всяком случае в «Дурбанском районе», - являются индусы.
Похоже на то, что этот процесс - подводная часть государственной политики Индии,
если таковая имеется, как у Китая, чья диаспора в мире насчитывает до двухсот
миллионов человек. Здесь базируется как минимум миллион индусов, юрких, как
евреи. Во всяком случае самый крупный рынок в городе - индийский, где торговаться
можно и нужно. Самый поразительный его раздел предназначен для колдунов. Номенклатура
товара безгранична: от обезьяньих шкур до козлиных черепов. На таком фоне
занятно смотрятся симпатичные молодые торговки с мрачными отцами, сидящими
поодаль.
В отличие от Центра,
Кейптауна или Сан-Сити, провинция Квазулу Натал со «столицей» в Дурбане
находится на дальней периферии туризма. А ведь отсюда есть даже экскурсии в
Лесото - горное суверенное королевство, куда, по-моему, иначе вообще не
добраться.
Об этом нам поведала
соотечественница Лена, владелица местной туристической фирмы «Натал Альфа Тур».
Её муж, редкий специалист, сбежал от перестройки ещё в 1984-м. Так что чета
застала апартеид в полном его развитии. Либералка, Лена, тем не менее, считает,
что «нам как белым» было очень хорошо, а «им» - экономически лучше. Но вот
достоинство ущемлялось. Вспоминает случай с Ганди, будущим Махатмой - как того
ссадили как цветного с поезда 1 класса. Этот случай нынче упоминается во всех
здешних учебниках по истории. (Питерсмарицбург - город, где вырос Ганди, недалеко
отсюда).
Конечно, обидно за махатму,
но ведь и вызов с его стороны был явным: черным по белому везде вежливо
описывалось, что 1 класс - только для белых...
У либерально настроенной Лены
19-летняя дочь. Предлагаю найти перспективного негра для замужества.
Вспыхивает: «Ни в коем случае! Замуж поедет в Москву!!!» Лена и не знала, что
её реакция оказалась поразительно похожей на сцену из классического (и первого в
мире полнометражного художественного) фильма американца Гриффита «Рождение
нации» (1915 год). В нём белый конгрессмен, мирволивший к «афро-американцам»,
благостно выслушивает сообщение своего «поднявшегося» по социальной лестнице
чёрного протеже о том, что тот хочет жениться на белой девушке. Но когда
выясняется, что эта девушка - его, конгрессмена, дочь, он вспыхивает аккурат
как либералка Лена из Дурбана. Разве что о Москве слов не произносит...
Судьбы русских в ЮАР причудливы
и часто вызывают искреннее умиление, но это отдельная большая тема.
Одно можно сказать с
печалью: наши соотечественники здесь - самые разобщённые из национальных
меньшинств, в том числе и гораздо меньших количественно. Живущий в Кейптауне Богдан
Мельниченко, тоже специалист по туризму (фирма «Мама Africa») и соиздатель
интереснейшего журнала «Неизвестная Южная Африка», подтвердил нам этот
невесёлый факт, считая, что виной тому - «совковое» воспитание. Ибо ранние эмигранты
были, напротив, сплочены, как никто другой. А сейчас - на закладку храма под Преторией
съехалось всего несколько человек, хотя из Москвы прибыл высокий церковный чин,
а посольство наше готово было оказать всемерное содействие этому «съезду
соотечественников»...
Но в таком краю от дел
людских быстро устаёшь, тем паче что осталась у нас последняя здесь «священная»
обязанность: «Без бегемотов не возвращаться!»
Наши проводники с честью
помогли нам её выполнить, для чего отвезли нас в «гарантированное место» - на
озеро Сент-Лусия.
Сначала кажется - коряги
плывут. Это от обилия ноздрей и ушей. Потом, когда подплываешь ближе, видишь:
они, родимые. В нашем случае их оказалось штук под пятьдесят...
КЕЙПТАУН
...Конечно же, при виде
этого прекрасного города с высоты знаменитой Столовой горы у любого русского
человека начинает из подсознания доноситься:
В кейптаунском порту
С какао на борту
«Жанетта» поправляла такелаж.
И на берег сошли,
По трапу перешли
Четырнадцать французских моряков.
У них походочка, как в море лодочка,
У них ботиночки, как корабли!..
Никто не знает, откуда
взялась эта лихая песня, но для нас она стала порой единственной «визитной
карточкой» города и порта на краю земли.
Но насколько богат и уютен
этот край, мало кто знает. Нам посчастливилось совершить автопробег по «Большому Крыму» - полуострову Кейп Пенинсула.
Лучший и крупнейший на
континенте ботанический сад с королевскими протеями - неофициальным символом
ЮАР; бухты с идеально приспособленными для жизни городами; фермы гугенотов, где
производят вина более французские, чем в самой Франции, - всё это настолько греет
душу, что здесь двадцать лет назад обосновались даже пингвины из Антарктиды.
Церкви и башни, крепости и позеленевшие
от времени пушки и монументы Кейптауна заставляют задуматься о страстях
человеческих, издавна кипевших в этом благодатном краю.
Но больше всего крови
пролила в эту землю «алмазная матушка» - королева Британии.
К 1900 году Англии
принадлежало больше трети Черного Континента.
Первый
шаг был сделан за несколько веков до того. Первый британский флаг в Южной
Африке был поднят в 1620 году на месте, где позднее будет построен Кейптаун.
Датская Ост-Индская Компания в 1652 году основала там колонию. К 1800 году
маленькое поселение выросло в процветающее содружество Африканеров. Англия,
только что завоевавшая Канаду и разбившая французскую мощь, в 1795 году послала
две флотилии против этой республики. Храбрая защита была вскоре преодолена, и
десять лет спустя Кейптаун был официально присоединён к Англии.
Люди,
высланные сюда из Британии, постепенно отошли к северу вместе с бурами. Их великое
«переселение», которое продолжалось больше десяти лет, отнесло их далеко от
мучителей, и эти люди, единственные белые, построившие постоянное поселение в
Африке, основали тогда Трансвааль и Оранжевую Республику. Между тем, Наталь,
земля к северо-востоку от кейптаунской колонии, уже в 1836 году была
присоединена к Англии.
Между 1868 и 1885 годами Басутоленд, Бехуаналенд,
Грикваленд были добавлены к британскому королевству. В 1888-м Сесил Родс
присоединил колоссальную территорию, которая была названа его именем. Все было
сделано для уничтожения нации буров.
Бурская
Война 1899-1902 гг. – единственное исключение со времен Крымской Войны, где
была жестокость, сознательно примененная цивилизованными белыми против белых
же. 450 тысячам солдат Киченера понадобилось много времени, чтобы победить 75
тысяч бурских воинов. Чтобы ускорить победу, бурские женщины и дети были
помещены в концлагеря, мужчинам же сообщили об их безнадежном положении. До
того как буры сдались, в английских лагерях погибли более 25 тысяч женщин и
детей.
То,
что рано или поздно у Англии зачешутся руки по поводу Трансвааля и Оранжевой
Республики, стало ясно сразу же после того, как в тех местах были найдены
золото и алмазы. В течение нескольких лет после победы английские защитники
малых наций превратили эти две маленьких свободных республики в ад для белых и чёрных
рабов...
Последующая история доступна всякому, кто
заинтересуется.
У нас же - дух захватывает, ибо сбылась мечта
всякого мальчишки. Мы - на самом краю света, у мыса Доброй Надежды. Трудно
передать то тревожно-радостное чувство, когда при виде красноватых, похожих на
ломти сырого мяса, скал, в памяти проносятся смутные обрывки воспоминаний о
романтических драмах, связанных с этим сакральным местом. Герои и авантюристы,
благородные мужи и отпетые мерзавцы связывали свои судьбы с этим сретением двух
океанов. И все - люди - молили небеса о ниспослании удачи и внушали себе, что
надежда может быть только доброй.
Да, здесь кипели нешуточные
страсти, дух первопроходства, здоровая соревновательность. Буревестники белой
предприимчивости в этих краях - португальцы, голландцы, датчане, фламандцы,
французские гугеноты, позднее - немцы. То есть те нации, родственная кровь
которых, смешавшись, породила героических буров. Но вмешательство, а затем и
бесстыжая победа «белых евреев» - англичан - фактически свели на нет
благородную, «джеколондоновскую», составляющую освоения юга континента.
Воцарился дух «честного маклера», удушающий всё что ни на есть благородное...
Но наши пафосные мысли, как
это часто бывает, прервала банальная для этих краев случайность. Зачарованные
чудесным видом, мы и не заметили, как бабуин, коих здесь больше, чем у нас
бродячих собак, залез в нашу сумку и вытащил бутыль с водой. Теперь он сидел на
том же фоне Мыса и соображал, что делать дальше.
Длинный, узкий,
расширяющийся книзу нос, почти полное отсутствие подбородка и близко посаженные
глаза невольно заставляли нас вспоминать одного известного политического
деятеля. Этот тоже действовал. Сначала мял бутылку, потом пытался её прокусить,
а потом - стал откручивать пробку! Подумалось, что если он станет столь
стремительно развиваться, а в обществе сохранятся все нынешние процессы, то
пройдёт немного времени, и он потребует права голоса и представительства в
парламенте.
Но, шутки шутками, а бабуины
очень опасны. Раздражительные и агрессивные, они способны своими клыками и
сильными лапами попросту вас разорвать. Потому отнятое не воротишь, как ни
ластись ты к этой зверюге. Перед нашим отъездом на первых полосах местных газет
было помещено сообщение о том, что бабуин палкой разбил ветровое стекло
автомобиля, чтобы достать банку сока. Так что шутка насчет парламента не очень
веселит...
Последний закат в Кейптауне
мы встречали на корабле. Солнце, как золотой крюгерранд, тонуло то ли в
Атлантике, то ли в Индийском океане. На берегу сверкающие ожерелья огней
охватывали заливы «Большого Крыма».
Уже через сутки нас разбудят
«вороны-москвички», а любимая птица - воробей - согреет душу своим экзотическим
для Африки видом.